![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Не учите меня жить
Прекрасно понимаю, что абсолютно подавляющее большинство моих публичных просьб совершенно бессмысленны и бесполезны. Но всё равно продолжаю прибегать к ним, скорее, как к некому бытовому ритуалу, типа троекратного сплевывания через левое плечо. Отлично знаешь, что чепуха, но как-то на душе всё-таки становится спокойно.
Так вот, прошу не воспринимать мои слова как выражение мнения относительно то ли слухов, то ли реальной идеи и угрозы, судить тех украинских учителей, которые на занятых российской армией территорией сотрудничали с новой администрацией или, по крайней мере, соглашались преподавать по российским программам и учебникам. Причем, тут имеет место отнюдь не какая-то моя особая осторожность или страх перед возмездием расшалившейся нынче отечественной правоохранительной системы. Просто я искренне считаю, что здесь несколько другая тема, относящаяся к границам коллаборационизма и ответственности за него, которую я сейчас затрагивать не собираюсь.
Так что, речь идет о внешне, возможно, сходном, но для меня совсем отдельном вопросе. А в принципе, можно ли судить учителя за то, чему и как он учит?
И тут сразу и однозначно скажу, что не считаю приемлемым и, главное, эффективным и умным «судить» в смысле привлекать к уголовной ответственности, отдавать под суд и тем более карать реальным заключением. Это штука, возможно даже в некоторых случаях и волне справедливая, но слишком опасная и в нравственном, и нередко в чисто практическом аспекте. Так что имею в виду исключительно моральное, общественное или любое иное такого рода суждение и осуждение, но никак не карательные меры.
И тут мне прежде всего хочется вспомнить приписываемую Бисмарку, хотя и изначально сказанную другим человеком и даже по другому поводу фразу, что «Франко-прусскую войну выиграл немецкий школьный учитель». В любом случае в этих словах есть определенная правда. Но я бы эту мысль продолжил в исторической перспективе. Да, многими своими победами Пруссия и позднее Германия обязаны в числе прочего системе школьного образования. Но и разгромом во Второй мировой Германия обязана тому же самому. Так что мне представляется справедливым ответственность за преступления и позор накладывать на тех же, кому приписывались заслуги в подготовке успехов тех же самых учеников или их духовных детей и внуков.
Я не любил советскую школу, как систему. Сменил за годы обучения больше пятнадцати. По разным причинам, иногда житейским объективным, но из многих меня тупо выгоняли в некоторой степени за эту самую «нелюбовь». Однако мне попадались и хорошие учителя, иногда даже вовсе замечательные, типа Александра Владимировича Музылёва, некоторые уже почти семидесятилетние ученики которого до сих пор общаются между собой в память покойного учителя.
И я считаю, что в каких-то аспектах советская школа могла дать очень много полезного, чего, например, я уже не наблюдал в российской школе, когда учились мои дети. Но, уважительно признавая это, я столь же твердо уверен, что именно советские учителя сделали очень многое для того, чтобы их страна дошла до логического маразматического конца и естественным образом растеклась просто от отвращения к самой себе.
Так что, уверен – судить учителей не только можно, но и необходимо. Но тут есть одна главная, парадоксальная и неразрешимая проблема. Если такое осуждение когда и происходит, то в основном, исключая послевоенные оккупации типа Германии или Японии, в роли «судящих» и «осуждающих» начинают выступать ученики тех самых учителей. Причем, обычно самые лучшие. Что, естественно, вряд ли может дать хоть сколько-то обнадеживающий результат.
Решаемая ли это проблема? Не знаю. Но в любом случае уверен, что учителя ответственны за то, чему и как они учат.
Так вот, прошу не воспринимать мои слова как выражение мнения относительно то ли слухов, то ли реальной идеи и угрозы, судить тех украинских учителей, которые на занятых российской армией территорией сотрудничали с новой администрацией или, по крайней мере, соглашались преподавать по российским программам и учебникам. Причем, тут имеет место отнюдь не какая-то моя особая осторожность или страх перед возмездием расшалившейся нынче отечественной правоохранительной системы. Просто я искренне считаю, что здесь несколько другая тема, относящаяся к границам коллаборационизма и ответственности за него, которую я сейчас затрагивать не собираюсь.
Так что, речь идет о внешне, возможно, сходном, но для меня совсем отдельном вопросе. А в принципе, можно ли судить учителя за то, чему и как он учит?
И тут сразу и однозначно скажу, что не считаю приемлемым и, главное, эффективным и умным «судить» в смысле привлекать к уголовной ответственности, отдавать под суд и тем более карать реальным заключением. Это штука, возможно даже в некоторых случаях и волне справедливая, но слишком опасная и в нравственном, и нередко в чисто практическом аспекте. Так что имею в виду исключительно моральное, общественное или любое иное такого рода суждение и осуждение, но никак не карательные меры.
И тут мне прежде всего хочется вспомнить приписываемую Бисмарку, хотя и изначально сказанную другим человеком и даже по другому поводу фразу, что «Франко-прусскую войну выиграл немецкий школьный учитель». В любом случае в этих словах есть определенная правда. Но я бы эту мысль продолжил в исторической перспективе. Да, многими своими победами Пруссия и позднее Германия обязаны в числе прочего системе школьного образования. Но и разгромом во Второй мировой Германия обязана тому же самому. Так что мне представляется справедливым ответственность за преступления и позор накладывать на тех же, кому приписывались заслуги в подготовке успехов тех же самых учеников или их духовных детей и внуков.
Я не любил советскую школу, как систему. Сменил за годы обучения больше пятнадцати. По разным причинам, иногда житейским объективным, но из многих меня тупо выгоняли в некоторой степени за эту самую «нелюбовь». Однако мне попадались и хорошие учителя, иногда даже вовсе замечательные, типа Александра Владимировича Музылёва, некоторые уже почти семидесятилетние ученики которого до сих пор общаются между собой в память покойного учителя.
И я считаю, что в каких-то аспектах советская школа могла дать очень много полезного, чего, например, я уже не наблюдал в российской школе, когда учились мои дети. Но, уважительно признавая это, я столь же твердо уверен, что именно советские учителя сделали очень многое для того, чтобы их страна дошла до логического маразматического конца и естественным образом растеклась просто от отвращения к самой себе.
Так что, уверен – судить учителей не только можно, но и необходимо. Но тут есть одна главная, парадоксальная и неразрешимая проблема. Если такое осуждение когда и происходит, то в основном, исключая послевоенные оккупации типа Германии или Японии, в роли «судящих» и «осуждающих» начинают выступать ученики тех самых учителей. Причем, обычно самые лучшие. Что, естественно, вряд ли может дать хоть сколько-то обнадеживающий результат.
Решаемая ли это проблема? Не знаю. Но в любом случае уверен, что учителя ответственны за то, чему и как они учат.